«Once upon a time there was a little girl, and she didn’t know who actually she was… *» - вот так обычно начинаются милые сказки про девочку, которая вдруг ни с того ни с сего открыла в себе волшебные силы и пошла шагать по другим мирам творить добро; но пока Канаэ (черноволосая хрупкая девочка с косым разрезом глаз и острым подбородком) в себе еще ничего не открыла, прогуливаясь у моря и собирая ракушки. Все карманы уже были забиты перламутровыми раковинами разных оттенков – непонятно, почему, но девушка любила ракушки. День близился к концу - над морем появился огненный закат, пылающий алым цветом… вообще-то закаты здесь бывали разные – то неяркие, когда розовое солнце постепенно уходит с синих небес, то какие-то светло-оранжевые (если верно говорят, то именно такие приносят надежду), и ярко-алые, которые слепили глаза. Канаэ знала это, потому, что каждый вечер приходила сюда полюбоваться на закат, а может еще пособирать ракушки, которых дома лежала уже целая коллекция. Но самой прекрасной вещью было море - большие волны, днем томно перекатывающие свои синие валы туда-сюда, с наступлением вечера сменились спокойным штилем; океан с тихим шумом пригонял воду к берегу, потом вновь тянув ее за собой назад. Песок шуршал, вода шумела, а солнце просто светило, и, когда на тело попадали его лучи, чувствовалось тепло; и можно было заключить, что природа беззвучно разговаривала, хотя, немногие ее могли слышать.
Природа являлась одним из аспектов «дурацкой» жизни девушки, как иногда говорила старушка Мао, по своему обыкновению зажмурившись, и вечно чем-то недовольная, но все равно она Канаэ любила. Эта старушка не была девушке родственником, но должен же кто-то присматривать за такой «блудной душой», как Канаэ, после смерти родителей?.. Их она вообще не помнила – они умерли, когда ей было пять лет. Мао рассказывала однажды – «ушли в поход – и не вернулись», но большего девушка не знала. Даже не факт, что они умерли, но вся деревня так считала все время, после того, как статный мужчина с длинным хвостом волос на спине и миловидная китаянка, никогда, впрочем, не носившая женские кимоно, внезапно исчезли. Хорошо, что Канаэ запомнила их лица – а еще они напоследок перед тем, как уйти, говорили, что должны сделать что-то важное… вообще жизнь девушки была переполнена таинственностью и непоняткой. В девять лет частенько бывало так, что, когда Канаэ злилась, начиналась гроза, и гремел гром, потому местные мальчишки считали девушку кем-то вроде ведьмы и поначалу жестоко пытались ее устранить, наехав разом всей толпой на одно маленькое существо… К счастью, она никого не убила, а то все случилось бы так, как в современных японских ужастиках. Кстати, если говорить о современности, то, спустя года два после этих странных происшествий с грозой, деревенские, благодаря дисциплинарным воспитаниям своих отцов (после того, как все узнали, что маленькие сорванцы нарекли себя инквизицией) вроде бы приобрели несколько джентльменских навыков и даже поумнели немного, сказав, что это были «просто детские глупости». А еще недавно Канаэ была уверена, что видела не что-что, а настоящего дракона, который парил в небесах, издалека казавшись едва различимой тонкой белой лентой на светло-сером пасмурном небе… Причем, дракон этот был ни кем иным, как Старейшим – так условно называли главу деревни. Старичок был жутко добрый, милосердный и все такое, помогал неимущим, и называл тринадцатилетних девушек «дитя». Недавно это «дитя», по своему обыкновению прогулявшись в лес и попав на какую-то пустынную опушку, увидела в небесах дракона, и, самое главное, что он умудрился спуститься на эту опушку. Какое же красивое это было создание – белое, с ослепительно блестящей чешуей (хотя, и солнечного света не было), магическое, с огромными крыльями. А потом дракон – хоп! – и превратился в маленького человечка, и этот человечек оказался ни кем иным, как Старейший, за которым Канаэ немного последила, убедившись, что это именно он, а никто другой. С этих пор девушка немного побаивалась старичка, но все же в ней хватило решимости в ближайшее время пойти и все выяснить. И не только насчет «драконизма» - недавно Старейший объявил во всеуслышание всей деревне, что на Китай надвигалась война. Не опиумная, все оказалось хуже – кто-то коварный, а именно – Чанг Ху – «отважный» в плохом смысле слова завоеватель обзавелся благородной целью поднять крестьян на революцию, попутно сжигая города и деревни, которые, якобы, «принадлежат старому времени». У него это почти получилось, и теперь огромная армия, собирающаяся свергнуть долговечную династию Цинов, шагала по Китаю, уничтожая «неверных» (ну, здесь уже роль играло личное сумасшествие Чанга Ху). Сейчас половина поселений были сожжены дотла, поэтому все люди жили в страхе, и что их может настигнуть беда (как глупо – она определенно настигнет), но были и такие, кто отправился на войну. Старейший, когда говорил о «надвигающейся битве», имел в виду то, что Чанг Ху должен был скоро заявиться в город, а, следовательно, потом и в деревню. К сожалению, это предупреждение, похоже, прозвучало слишком пугающе, поэтому уже недавно первые жители в страхе поспешили эвакуироваться в горы, а точнее, начать путь к горам, потому что до них требовалось довольно далеко топать по пустыне и длинному побережью. Старейший, помниться, упоминал, что он никуда не денется и «останется со своим народом до самого конца», хотя, хмм, «свой народ» - сильно сказано, потому что деревня в большинстве своем управлялась городом. Поселение было маленькое – почти все друг друга знали и любили, и нет, а кому-то вообще было все равно до всех, но Канаэ за ее добрый и проникновенный характер никто в стороне не оставил (в хорошем смысле…). А так как она была еще и сиротой, то ее постоянно чем-то заваливали – молоком, цветами, ракушками, и многим другим, потому что все матери, сделав грустные и печальный лица, рассуждали одинаково: «Наши дети счастливы, а она – нет, поэтому заслуживает большего внимания». Как несправедливо… бывает, что дети, живущие в семье, заслуживают куда большего внимания, нежели простые сироты.
…Оторвав взгляд от горизонта, с которого уже исчезло закатное солнце, Канаэ поднялась с песка, и, отряхнувшись, одновременно услышав перестук перламутра в кармане, направилась по направлению к деревне. Все-таки она решила пойти к Старейшему и узнать то, что в будущем бы изменило ее жизнь и мировоззрение никак иначе, как «конкретно», «неизбежно» и «радикально».

__________________________

* Однажды жила-была одна девочка, и не знала, кто она на самом деле… (англ.)

<<<<<вернуться. пролог. глава 2.