Это была самая первая попытка побега, скорее напоминающая "прощупывание дна". Седрик решил, что, раз уж дверь в камеру даже не соизволят запирать, никто не станет возражать, если он слегка осмотрится. С такой вещью, как наивность, он вынужден был распрощаться в очень раннем детстве и прекрасно понимал, что влегкую сбежать, не смотря на мягкие порядки, не получится. Считалось, что из Кондракара сбежать нельзя вовсе, но… все когда-нибудь случается впервые!
Дверь вела в самый обыкновенный коридор. Парнишки по имени Джено, всегда выглядевшего таким забитым и затюканным, что Седрику быстро наскучило над ним издеваться, что-то не наблюдалось, да и врят ли он был бы способен совладать со здешними "постояльцами", взбреди кому-нибудь из них что в голову… Других дверей не было, а заканчивался коридор огромным , залитым ярким светом балконом.
Яркое пронзительно-голубое небо наверху, никакого солнца, но само небо сияет так, что смотреть на него больно. Внизу ослепительно-белые и слегка розоватые или золотистые облака сплошным плотным ковром и уходящая вниз, утопая в этих облаках, сплошная стена жемчужно-серой башни. Непонятно, есть ли вообще что-нибудь внизу, под облаками, кроме этой ослепительной голубизны…
"Замок на облаках… Ну надо же!"
Сделав шаг назад, Седрик полуприкрыл глаза и попытался восстановить дыхание. Он не любил высоту, хотя, конечно, никому и никогда в этом не признавался. Но этот чертов зануда Оракул наверняка знал - у него же работа такая, знать все! Да и догадаться, конечно, не так трудно, уж поговорка насчет "рожденных ползать" змеелюдов касается, как никакую другую расу. Летать, правда, Седрик умел - как и многие оборотни, он мог преобразовывать свое тело на любое усмотрение, в том числе и отращивать крылья, как у птеродактилей - умел, но терпеть этого не мог. На мгновение по яркому небу что-то проскользнуло, бросив тень на лицо Седрика. Рассмотреть, что это, было невозможно, но ранее спящий инстинкт отбросил змеелюда обратно в коридор… туда, где огромная птица не могла раскрыть крылья, и враг терял преимущество. Птица? Враг?! Но…
Плавно спустившись на балкон, Сокол сложил за спиной заостренные песочно-коричневые крылья и сурово уставился Седрику в глаза, но явно не торопился входить в коридор - так же, как змеелюд не спешил снова выходить на балкон. Даже самая сильная ненависть не должна притуплять здравый смысл, поэтому столкновение кровных - в самом буквальном смысле - врагов обещала закончится обменом яростными взглядами.
Сокол немного напоминал ангела из одной мифологии землян, не исключено даже, что его собратья и стали когда-то прообразом Воинства Небесного, да и змей эта религия явно не любила (с тех пор, как кого-то там то ли покусали, то ли искусили, но была, как говорится, какая-то скверная история), а противостояние змеи и птицы отражалось в мифологии почти каждого мира, как отголосок давней войны, в которой две древние расы - змеелюды и птицеоборотни - почти взаимно истребились. С чего началась эта вражда, не смог бы вспомнить, наверное, и Оракул. Но и не знать о ней он, конечно, не мог.
- Значит, ты настоящий охранник здесь? - Седрик криво усмехнулся. Не думал же он на самом деле, что это может быть Джено!
- Специально для тебя, - хмуро ответил Сокол. - Оракул не пожелал внять моим словам насчет твоего племени, которое надо просто вырезать под корень!
- Как мило с его стороны. Стало быть, ты не имеешь права нападать первым, если только я не попытаюсь сбежать?
- Да.
Соколы всегда говорили правду - это было их единственной, но непреодолимой слабостью. Прекрасные воины: сильные и беспощадные - они не могли соперничать со змеелюдами в уме и коварстве, только это не позволяло им победить окончательно и растянуло вражду на века. Даже зная о хитрости противников, птицы продолжали играть честно, и это обычно становилось роковым, а ненависти только прибавляло.
- А с чего ты взял, что я пытаюсь убежать? Раз все эти двери не запираются, значит, я имею право выходить. Верно?
- В коридор. И на балкон. Дальше - нет.
- Я похож на психа, который станет бросаться с этого балкона? Там вообще что-нибудь есть, за этими облаками?
Сокол молчал. Видимо, с него взяли обещание молчать о некоторых вещах. Ответить неправду он физически не мог, но не отвечать имел полное право. Да и вступать в какие бы то ни было споры со змеелюдом, который за полчаса работы языком мог убедить кого угодно в том, что черное - это белое, а синее - оранжевое, Сокол наверняка не имел ни малейшего желания.
- Значит, тебя призвали в Кондракар из-за меня? Из какого ты мира?
- Ты не узнал меня?
А должен был? Большую часть жизни Седрик провел в Меридиане, где не то, что птицеоборотней, обычных-то птиц не водилось. Но большая часть - это еще не вся жизнь.
- Не может быть! - пробормотал Седрик.
- Что?! - крик сорвался на яростный клекот. Худшего оскорбления, чем подозрение в обмане, для Сокола и не придумаешь. Повернув голову, собеседник продемонстрировал отвратительный шрам на шее чуть ниже уха. - Теперь вспоминаешь, змееныш?!
Седрик вздрогнул и отступил в глубину коридора.
Над каменистой пустыней безжалостно горело огромное ярко-оранжевое солнце, раскаляющее песок и камни так, что к ним не хотелось прикасаться. Но худощавая гибкая молодая женщина с растрепанными черными, как смоль, волосами шла по этим камням и песку босиком, ничем не показывая неудобства. Ее одеяние вообще абсолютно не годилось ни для прогулок по пустыне, ни для лазания по каменным катакомбам: узкое, с длинным шлейфом, который приходилось тащить, перекинув через руку, чтобы не цеплялся за камни и колючки, явно вечернее платье из черной с серебром парчи - но эта женщина не привыкла жаловаться.
- Давай быстрее, - обернувшись, она протягивает тонкую руку с серебряным браслетом в виде спиралью свернувшейся змейки и помогает перелезть каменную насыпь мальчику лет трех с красивым, но слегка девчачьим лицом и вечно падающими на это лицо русыми волосами чуть выше плеч. - Осталось недалеко, но по открытому пространству, если не успеем его пересечь до того, как нас догонят - шансов спастись практически не будет.
Она говорит это совершенно спокойно, без тени страха. Ламии не боятся смерти. Но, тем не менее, хотят жить. Неужели она совершенно не боится этих крылатых чудовищ с неба?
- Ну же, Седрик, не спи! Если успеем - им уже не остановить нас, идем!
- Лайма, мне страшно. Открытое пространство - им так легко напасть с неба…
- Именно поэтому надо торопиться! Бояться будешь, когда он появятся, ясно? В погоню не могли послать больше одного, у Соколов дурацкие правила чести: если я одна, то и он будет один… О тебе они либо не знают, либо не принимают ребенка в расчет. Разумеется, это не значит, будто тебя не убьют, если поймают. Седрик! - Лайма обернулась и вложила в руку мальчика серебряный кинжал. - Возможно, тебе придется заканчивать путь в одиночку. Я подробно объяснила, где находится Круг, если нас атакуют…
Он кивнул. Конечно, в клане Змеи не были в чести такие благородные вещи, как самопожертвование, более того, если бы у Лаймы было больше шансов спастись, бросив его, она сделала бы это не задумываясь, но понятно было, что ребенку не задержать Сокола даже на несколько лишних мгновений.
Круг - это точка, в которой этот мир пересекается с каким-то другим, где наиболее слаба межпространственная стена. Правда, что ждало их там, за Кругом не знали ни Седрик, ни Лайма. По ту сторону могли мирно порхать бабочки, а могла поджидать стая голодных луперов…Но хуже, чем Соколы ни в одном из миров напасти не существовало, поэтому и терять было нечего. В этом мире змеелюды проиграли - окончательно и бесповоротно, врят ли вообще кто-то кроме них двоих остался еще в живых…
Впереди уже показались островки серых скал, когда тень от огромных крыльев на мгновение закрыла солнце.
- Беги! - Лайма яростно толкнула мальчика в спину - так, что он едва удержался на ногах - и, резко развернувшись, встретила удар. Сверкнувший на солнце меч, не причинив особого вреда, с отвратительным скрежетом скользнул по серебристо-черной чешуе.
Добежав до камней, Седрик обернулся. Раньше ему не приходилось видеть Соколов, а для многих его сородичей это зрелище становилось последним так что описать птицеоборотней в деталях мало кто мог. Крылатое существо почти во всем напоминало человека - во всяком случае, человеческих черт было куда больше, чем у превратившейся в изящную черную змейку Лаймы. Если бы не эти крылья…Хотя, приглядевшись, мальчик понял, что у птицеоборотня совершенно нечеловеческие глаза - сплошная чернота под мутной пленкой третьего века без белков и зрачков.
А еще Седрик очень ясно осознал, что Лайма обречена: пока она совсем неплохо отражала атаки, но не имела никакой возможности ни атаковать в ответ - едва нанеся удар, ее противник взмывал в небо, ни отступать к спасительным скалам - Сокол всегда пикировал ей навстречу, отгоняя все дальше и дальше от камней. Надо было уходить, пока крылатый воин не покончил с ламией и не обратил внимание на него, но мальчик продолжал смотреть, сжимая в руке кинжал и чувствуя, как ужас перед Соколом уступает место обжигающе - холодной ненависти.
Если бы Лайма могла еще раз сменить облик, создав себе крылья, это дало бы маленький шанс - нет, не победить, в небе Соколам нет равных - но спастись, выжить… Но трансформация сделала бы ее уязвимой на несколько мгновений - вполне достаточно для того, чтобы Сокол успел ее прикончить.
Должно быть о Седрике птицеоборотень и правда просто не знал, потому что никто в здравом уме не стал бы подставлять спину змеелюду - сколько бы лет тому ни было. Сокол как раз заносил меч для решающего удара, когда брошенный кинжал глубоко вонзился в его шею.
- Ты не мог выжить! - ошарашено пробормотал Седрик, отступая вглубь коридора. Он никогда не был суеверным, но, пожалуй, хуже чем столкнуться с просто кровным врагом было только столкнуться с врагом, которого абсолютно точно отправил в лучший мир много лет назад! Или Кондракар - и есть этот лучший мир?
- Нет, не мог. Ты убил меня тогда. Но многие оказываются в Кондракаре - если они здесь нужны - уже после того, как погибнут в своем родном мире.
За спиной что-то загремело и тихо неумело выругалось. Обернувшись ( уж Сокол-то в спину бить не станет), Седрик увидел Джено, с несчастным видом сидящего на полу в окружении рассыпавшихся свитков. Надо было бы быть очень невезучим, чтобы найти, обо что споткнуться на идеально ровной ковровой дорожке!
- Что здесь происходит? - испуганно спросил парнишка.
- Ничего особенного, - Седрик с мягкой улыбкой подал ему руку - мальчишка шарахнулся, уронив все рассыпавшиеся свитки, что успел собрать. Опять из головы вылетело, что многие существа почему-то начинают слегка нервничать при виде зубов змеелюда в боевой ипостаси! - мирно беседуем. Я вообще противник лобовых атак - в них нет изящества! Моя стихия - удары из-за угла и без лишнего шума.
Сокол нахмурился еще сильнее.
- Ты обязательно попытаешься сбежать, змееныш, я знаю. Тогда мы и потолкуем. В МОЕЙ стихии.
Картинно раскрыв крылья, он взмыл вверх с балкона.

<<<<<вернуться