Творение

Единственная для любого творца цель -
запечатлеть собственные переживания.
Но, с того момента, как произведение закончено,
оно живет самостоятельной жизнью и зачастую
высказывает совсем не то, что в него было заложено.

Этот Шептун опять обнаружился в библиотеке. Не сказать, чтобы Фобосу это нравилось, библиотека была тем пространством, где даже преданных слуг видеть не особенно-то хотелось. А этот...
Большинство Шептунов - разновидности големов - казались абсолютно неодушевленными предметами, каждый из них предназначался для конкретного дела, которое и выполнял. Вроде роботов из сказок соседнего мира, только лучше: роботы ведь тоже разновидность големов - механические. Что бы ни позволяло големам: магия или механика - ходить и разговаривать, они оставались...ну, вещами. Удобными, в отличие от живых слуг, не раздражающими, совершенными вещами. А этот...
В принципе, можно приказать ему больше в библиотеке не появляться. Или вообще уничтожить довольно-таки бесполезное и раздражающее своими бесконечными вопросами создание, Фобос постоянно экспериментировал, придумывал что-то новое, а от неудачных изделий избавлялся...обычно. А в этот раз стало интересно. Да и разговаривать иногда было занятно, еще ни один из Шептунов не создавал столь полноценной иллюзии общения.
Наверное, дело было в том, что этот Шептун не был вообще ни для чего не предназначен. Раньше все знания и необходимые навыки закладывались в Шептунов при создании, поэтому большим сюрпризом оказалось, что они умеют учиться, интересоваться чем бы то ни было в окружающем мире. Во всяком случае, ни один до этого любопытства не проявлял!
"У всех прочих есть свое место в жизни. Они знают ровно столько, сколько им надо и больше ничем не интересуются, а этот не получил смысла или цели жизни, вот и пытается сам его найти... это так... по-человечески!" - князь недовольно поморщился, разглядывая существо, занявшее кресло и даже головы от книги не поднявшее при его появлении в огромном зале с книжными стеллажами от пола до потолка. Книга, кстати, неожиданная - толкователь снов. Или все остальное уже перечитано?
- Разве ты можешь видеть сны?
Шептун поднял зеленые, как бутылочное стекло, глаза. Похоже, мыслями он был где-то очень далеко. Фобос никогда не видел у искусственных существ такого взгляда, да и взгляда вообще, обычно у них глаза, как у кукол - не неподвижные, но пустые. Да и вообще во внешности этого с каждым днем становилось все больше каких-то совершенно человеческих черт.
- Я не знаю... какими сны вообще должны быть... - тихо ответил... имя ему что ли придумать?! - не знаю, то, что я вижу, сны или что-то другое. Господин, скажите... зачем я нужен?
- Почему ты меня об этом спрашиваешь?
- Вы меня создали. Должен же быть здесь какой-то смысл. Кто я...или хотя бы что я такое?
Приехали! И что теперь, сказать мальчишке: ты, милок, экспериментальная модель непонятно чего и тебя до сих пор не вернули в исходное состояние только потому, что оказался ты чересчур уж непонятным и, как следствие, занятным?
- А Гаан тебя знает, что ты такое! - неожиданно для самого себя ответил князь. - Еще неделю назад я, может, и сказал бы, но теперь... ты меняешься, причем с непонятным конечным результатом. Иногда мне кажется, ты просто подражаешь людям, о которых читаешь в книгах, иногда... а ведь дети начинают с того же - подражания, прежде чем вырабатывают свой стиль поведения. Что до смысла жизни... его до тебя много кто искал. И не скажу, будто кто-то нашел что-то стоящее. Мне все более кажется, что правы те, кто пришел к выводу, что на самом деле нет ни целей, ни смысла.
- А я живой?
- Разумеется. Ты ведь и был живым до превращения, только тогда тебя никакие вопросы не мучили. Верно?
- Не знаю. Я не помню своей прошлой жизни, - Шептун уставился на мраморный пол под ногами и довольно долго молчал. - Я могу получить имя, господин?
- Разумеется... придумай себе какое захочешь, - рассеянно отозвался Фобос. - Почему тебя вдруг заинтересовали сны?
Шептун неопределенно и, как князю показалось, смущенно пожал плечами. В принципе, ничего удивительного в том, то любое обладающее разумом существо видит сны, нет. Или для этого надо обладать еще и душой? Во всяком случае, сам Фобос перестал видеть сны уже довольно давно, почти с тех же пор, как стал считать свою душу умершей. Интересно, есть ли душа у цветов?
-Говорят, что сны - это неосознанные перепутавшиеся воспоминания. Значит, нельзя увидеть во сне то, чего никогда не видел в жизни? - поколебавшись, Шептун показал князю деревянную статуэтку, изображающую девушку с правильными, даже стандартными чертами кукольного личика и длинными прямыми, как доска, волосами. Кажется, в соседнем мире это сейчас модный типаж, наверняка образ с какой-нибудь обложки, вот только...
- Зачем ты приделал ей крылья?
- Не знаю. Так должно быть. То есть, такой она должна быть. Вам это кажется смешным... почему?
- Типично для типичного мальчишки. Ты становишься так похож на человека, поверь мне, в этом нет ничего хорошего, - Фобос вернул статуэтку. - впрочем, это твое дело. Как знаешь.
Арочная дверь приоткрылась, и в библиотеку проскользнул Седрик. Он всегда не входил, а именно проскальзывал. Вежливо склонил голову, при этом незаметно изучая Шептуна, словно диковинную зверушку. Шептунов-то он повидать успел немало, но в этом, гораздо лучше князя разбираясь в чужих характерах, ярко видел нетипичность. А еще что-то в существе змеелюда явно настораживало, хотя внятно объяснить, что именно, Седрик так и не сумел, хотя уж язык-то у него подвешен... порой даже излишне хорошо.
- Господин, вы "Франкенштейна" читали?
Фобос бросил на змеелюда недоуменный взгляд, но все же ответил.
- Читал. Давно, в детстве.
- Советую перечитать. Свежим взглядом, - недовольно косясь на Шептуна с книгой в руках, посоветовал Седрик.
Иногда князя бесил его первый помощник. Случалось это редко, но довольно-таки метко! - Сам перечитывай сказки, если заняться больше нечем! - отрезал Фобос. - Хоть "Рики-тики-тави"!
Змеелюд мастерски изобразил обиженное выражение, вздохнул и, пробормотав разочарованное "Как будет угодно моему господину" еще раз смерил Шептуна крайне подозрительным взглядом. Фобос давно замечал, что Седрик почему-то завидует цветочным големам. То есть, понимал, почему...но приближать змеелюда не торопился, от исполнительных талантов Седрика, бесценных в городе, при дворе никакого проку. В ближайшее, по крайней мере, время. Шептун, уловив, что его присутствию, мягко говоря, не рады, взял книгу и испарился. Он всегда возвращал все на места, поэтому получил разрешение брать из библиотеки что захочет, при условии не создавать беспорядка.
- Седрик, что на тебя нашло?
- Что-то в нем не такое. Не правильное что-то. Не стоит при нем обсуждать важные вещи. Фобос закатил глаза.
- Это искусственное существо, змееныш. Что в нем может быть неправильным?
- А "Франкенштейна" все-таки перечитайте.

***

Хантер Фрост ввалился в тронный зал, словно в конюшню, оставляя на жемчужно-сером ковре следы грязных сапог. Князь скрипнул зубами, но промолчал, давно смирившись с мыслью, что заставить Фроста не свинячить примерно то же, что заставить его шерстистого полярного носорога танцевать на задних лапках. Седрик бросил брезгливый взгляд назад и состроил гримаску: помощники Фобоса относились друг к другу без особой теплоты. Фрост хороший сильный воин, но серьезно проигрывает змеелюду в уме и изворотливости, разумеется, считает таких скользких типов не заслуживающими доверия. А Седрик, в свою очередь, уверен, что таким дуболомам место в зоопарке. Фобос их грызню не поощрял, но и не пытался пресечь. Их дело.
Отвесив не особенно изящный поклон, Хантер остановился в нескольких шагах от трона.
- Подозрения подтвердились, господин.
Раньше подпольные народовольцы не доставляли особых проблем. Вроде комаров или тараканов - неприятные создания, но терпеть их можно, если не особо распоясываются, по отдельности раздавить, казалось бы, легко, но все равно из щелей повыползают новые. Теперь же...
Лидер. Раньше мятежники были разобщены. Обыкновенные анархисты, большей частью из молодежи... или из тех, кому нечего терять. Организовать такую компанию во что-то стоящее мало кому под силу. Этого не должно было случиться.
Никого нельзя лишать цели и смысла. Их начинают искать. И, что самое паршивое, находят. А ведь с принцем в детстве было то же самое... смешно! Когда жизнь не предоставляет человеку роли, которая нравится, он будет стремиться в режиссеры, стремиться сам переписать сценарий плохо поставленной пьесы. Так, чтобы найти или создать там место для себя.
Человеку! Но ведь Шептуны... вещи. Неодушевленные существа с псевдоличностью - программой.
- Надеюсь, проблемой уже занимаются. Ты можешь идти, Хант. Кстати, ты опять натоптал на ковер.
- Простите, господин.
Седрик весьма скептическим взглядом проводил коллегу и вопросительно посмотрел на князя. Если бы он брякнул что-то в духе "я ведь предупреждал вашу светлость", Фобос бы его просто придушил, поэтому змеелюд предусмотрительно помалкивал.
- Седрик, я понять не могу, как ты смеешь со мной спорить?
- В очень крайних случаях, господин. Разве я хоть раз оказался не прав?
- Я о том же! Как ты смеешь оказываться прав, если я с тобой не согласен?



<<<<<вернуться